Фантастические тетради - Страница 254

254

После многих бесплодных попыток обработать ингурейское высочество в нужном познавательном ключе настроение Бароля сильно испортилось. Его устрашающие чары на Клиса воздействия не имели; его хваленая интуиция была на грани полного фиаско.

— Босианин мог тебя обмануть, — намекал Фальк.

— Не мог, — возражал Бароль, — он меня знает. Я таких шуток не понимаю.

— Этого принца, — советовал Олли, — я бы подвесил за хвост и драл вожжами, пока не вспомнит всех предков до седьмого колена.

Бароль распластал карту на столе писарни.

— Что у нас за пустоты под косогорским болотом?

— Вода, — доложил математик, — вертикальная, как они изволили выражаться.

— Водяные столбы, — уточнил Фальк и ткнул пальцем в схему подземелий, — здесь, здесь и здесь. Под болота прохода нет.

— И это говорит инженер, — усмехнулся Хун, — мне стыдно за твои речи.

— Я просил, — возмутился Фальк, — чтоб он ко мне не цеплялся.

— Мне тоже стыдно за твои речи, — ответил Бароль, — ну-ка, инженерные головы, напряглись и подумали, отчего может образоваться водяной столб? Если имеется в виду водопад, прикиньте, какие резервуары под Ингуреей?

— Нет, — возразил Фальк, — Клис не идиот, чтобы не отличить водопад от стоячей воды. Он сказал: тишина, мертвая вода, духи…

— Давление может «поставить» воду? — спросил Бароль, и инженерные головы отрицательно замычали. — «Молния Босиафа» могла намагнитить воду вокруг себя?

На момент в писарне возникла пауза.

— Если б знать, что она собой представляет… — начал Фальк.

— Неправдоподобно, — перебил его математик, — во-первых, почему ингурейцы не падают в эти столбы? Во-вторых, вода не идет вниз, столбы не расширяются, что-то мне не нравится в его легенде. Может быть, это вовсе не вода? Он же слепой. Надо ловить зрячего ингурейца.

— Ну уж нет, — запротестовал Логан, которого все это время не было видно из-за чана смолы, — надо знать меру. Вы лучше придумайте, как воду вниз спустить, чтоб ингурейцы не всплыли, и то дело…

— А ты что здесь делаешь, преподобный великомученик? — удивился Бароль. Логан нарочито важно понес глянцевую лепешку к сушилке у дымохода. — А ну марш в прику! Немедленно! Чтобы духу твоего здесь не было. Видали его… Убирайся в свою молельню и не смей попадаться мне на глаза, пока не выяснишь, каким образом твои небесные покровители умудрились «поставить» воду. — Логан вытер обожженные руки о подол халата. — Слышал, что я сказал? Бегом!

Некоторое время богомол собирался с духом дать достойный отпор, но в конце концов вспомнил, что его рабочее место, оно же самое безопасное место выруба, и впрямь долго пустует. Не сказав ни слова, он вышел в дверь, не поднимая полога, с обидой и твердым намерением не спускаться из прики до конца потопа.

— Итак… — продолжил Бароль.

— Не магнитит молния. Не может молния магнитить, — осенило Фалька, и он не без ехидства указал на карте еще пару мест, где, по откровениям Клиса, находится стоячая вода, — не до такой же степени, по крайней мере…

— Мне обидно за вас, фариане, — возмутился Хун. — Бароль, ты же не дикарь! Ты должен понимать, что это обман. Почему ты не веришь Логану, а веришь фантазиям слепого выродка. Вода не может стоять. Это абсурд.

— Я тебе отвечу, в чем разница между откровениями богов и фантазиями выродка.

— Ответь.

— Но не знаю, поймешь ли… Все, что делается богами, — делается с умыслом. Клис не делает ничего — поэтому умысла не имеет. Ему незачем лгать — в своей жизни он потерял больше, чем получил. Я не знаю, что задумали боги, но пока пытаюсь найти объяснение абсурду — выродка им из меня не сделать.

— Так как же тебе узнать, — распалился Хун, — если даже магистрату не всегда известно, что замыслили боги! Как же ты проникнешь к истине, если считаешь пантеон сбродом тупиц?

— Нет, — Бароль хлопнул ладонью по столу, обозначив первый шаг на пути от созерцательной меланхолии к разрушительному скандалу, — только не тупиц. Идиотов! Тщеславных придурков, самовлюбленных властолюбцев, но отнюдь не тупиц. Прежде чем уничтожить — надо сотворить. И поверь, иметь очень вескую причину, для того чтобы погубить свое творение. Ты жалеешь лист папируса бросить в огонь, потому что твоя рука прикасалась к нему. Ты зачеркиваешь неверный расчет и начинаешь сначала, — я уверен, рано или поздно боги тоже начнут… Я хочу знать, в чем заключалась ошибка их расчета, потому что это моя цивилизация, потому что имею на это право. Поэтому теперь и всегда фантазия выродка будет значить для меня больше…

— Всему виной были анголейцы, — сказал Махол, — которые слишком много знали. Сам говорил, они овладели оружием богов, — вот тебе и ошибка расчета.

— Не начинай, — злился Бароль, — не повторяй за мной ерунду. Если б анголейцы владели оружием — от пантеона мокрого места бы не осталось. Посмотри на свои обрубки и подумай, не угодно ли было богам превратить твой народ в стадо? Не верю я в их благие намерения. Это абсурд почище вертикальной воды…

Полог писарни приподнялся, прервав разгоряченных ораторов, и на пороге возникла тощая фигура богомола с насмерть перепуганными глазами.

— Ты? — удивился Бароль.

— Я, — подтвердил Логан.

— Спросил? — не поверил глазам Бароль.

— Спросил, — ответил Логан.

— Ну и…

Богомол бесшумно подплыл к столу и сел на скамейку.

— Что они тебе сказали? — напустился на него Хун. — Они тебе объяснили? Они хоть что-нибудь ответили?

254