Фантастические тетради - Страница 66

— Ты хочешь сказать, что встреча была случайной?

— По правде, мне не стоило к тебе тогда подходить.

— Что я делал у своего подъезда в пять утра?

— Ты шел домой… Не знаю, стоит ли об этом?

— Ну же, не тяни.

— Ты был в стельку пьян. Вернее, не то чтоб в стельку, но вид у тебя был, будто ты не спал три ночи. Увидев меня, ты решил, что еще недостаточно прогулялся и ничего страшного не произойдет, если я приду с другом, который поможет грузить багаж. А я решил, что мне сам Бог тебя послал, и рассказал тебе об этой подозрительной командировке. Ты взялся выяснить, что это за «архивное место». Я еще передал тебе письмо к родителям. Видишь ли, Феликс, как только я встретил тебя, мне стало намного спокойнее, хотя и следовало гнать тебя прочь.

Матлин рассмеялся.

— Разве я не выполнил своего обещания найти «архив»?

Гренс недоверчиво поглядел на него.

— Значит, кое-что ты все-таки помнишь?

— Нет, считай, что программа поиска сработала подсознательно. Итак, мы прошли пешком до метро…

— Ты раскошелился на «мотор» и как раз, когда открывалось метро, мы уже звонили в дверь Биорга. У тебя заиграли часы — было ровно шесть утра. Биорг не удивился, увидев тебя, будто ожидал от меня какой-нибудь пакости. «Заходите, — говорит, — что ж поделать?» Открыл дверь и отправился в сторону дальней комнаты. Мы зашли в коридор, и как только дверь за нами закрылась, я сразу почувствовал что-то не то. Коридор оказался непривычных размеров, будто мы попали в другую квартиру. Я хотел нащупать выключатель, но не смог дотянуться до стены, она как будто исчезла. Потом я неожиданно далеко услышал твой голос. Ты кричал: включи свет, скорее включи свет! Я кинулся открывать входную дверь, но и ее на месте не оказалось. Руки проваливались во что-то вязкое. Вокруг кромешная темнота. Я совсем перестал ориентироваться и вдруг заметил, что не касаюсь ногами пола. Тело сворачивается, как в воде. Потом до меня уже дошло, что это невесомость. В тот момент я, кажется, потерял сознание или заснул, а ты все время норовил меня растормошить…

— Если это была «твоя» камера — тебе и полагалось в ней спать до посадки. Все нормально. На меня спячка не действовала?

— Ни капли.

— Естественно. Эту камеру делали для тебя, и мое присутствие в ней не предусматривалось. Так что мучился ты по моей вине. Я эти «гробы» знаю, они все с одного «конвейера».

— Да, Феликс, — покачал головой Гренс, — ты здорово спутал все карты. Ты даже не можешь себе представить… Одно дело я, поставивший на себе крест, и другое дело ты. Пережить все это на трезвый, относительно трезвый рассудок… Возможно, она и к лучшему, твоя амнезия.

— Надеюсь, я вел себя достойно?

— Не то слово! — вдохновенно воскликнул Гренс. — Не то, что достойно, можно сказать, героически! Пока я бездарно болтался вверх тормашками, ты отчаянно пытался выбраться. Можешь гордиться собой. Но все твои попытки были неудачны. Это оказалась какая-то странная невесомость, она все время стягивала нас к центру, а ты пытался прощупать стены, говорил, что они мягкие и вязкие, но чем глубже, тем тверже. До твердого вещества не хватало сил дотянуться — отбрасывало в центр. Мы даже лежали таким способом, на спине друг у друга. Было такое ощущение, что летаешь привязанным к кровати. Это, между прочим, твоя фразочка.

— Сколько времени это продолжалось?

— Дня три, не больше. Мы ориентировались только по «пиканью» часов. Удивительно, что они работали. Ты был уверен, что в этом доме физическая лаборатория, а я говорил, что мы давно уже в космосе и дергаться бесполезно. Но почему-то ты был уверен, что мы сами должны найти выход отсюда, иначе пропадем. Ты считал, что неизвестность хуже всего, а я говорил, что бывают настолько скверные новости, что лучше уж неизвестность. Но ты выбрался и оказался прав.

— Выбрался? Каким образом?

— Ты применил принцип реактивного движения и использовал меня в качестве «горючего», — Гренс с пафосом поднял бокал, — за твое здоровье! Если б этого способа не изобрели до тебя, я мог бы сказать, что лично знаком с гениальным физиком. Собственно, у нас была возможность выбраться вдвоем. Стены контейнера не были жесткими, нужно было лишь как следует оттолкнуться друг от друга и рваться изо всех сил. Но и еще, конечно же, то, что ты называл тогда «верой в успех этого безнадежного мероприятия». Но у меня, как видишь, ни веры, ни силы не оказалось. Я был чертовски рад, что тебе это удалось и, как дурак, надеялся, что ты вот-вот вернешься, чтобы вытащить меня отсюда. Я не позволял себе даже думать, что, возможно, не так уж все и благополучно. Прождал почти сутки, а когда очнулся здесь, в фойе у фонтана, — Гренс указал пальцем в сторону того самого фойе, — Биорг уже в ярости метал икру. Орал, что мы сами во всем виноваты, что стены контейнера пересекать нельзя — это для человеческих организмов верная гибель и что ты по собственной дурацкой инициативе отправился на тот свет, только не мог понять, каким образом тебе это удалось. Но, поверь, он тебя об этом еще не раз спросит. А мне за то, что я притащил тебя и попустительствовал твоим глупым экспериментам, придется весь контрактный срок пребывать в гостинице и никаких телефонных звонков, никаких писем, чтобы по штемпелю на конверте ни один из моих бестолковых приятелей не вычислил, где я. И, знаешь, все это выглядело так убедительно и правдоподобно. Даже контейнер они объяснили, как бактериальный карантин — в архив, дескать, допускаются лишь совершенно стерильные существа, — Гренс от души расхохотался, вспоминая, как ему здесь по десять раз в день меняли халат и перчатки, пока он не научился обманывать архивный тест-пропускник, — перед работой — душ, после работы — душ. Я думал с меня слезет кожа. Попробуй хоть одну молекулу притащить с собой из гостиницы! Я уже раньше сообразил, что работать придется с архивом какой-то инопланетной миссии, посетившей Землю миллионы лет назад. Черт меня возьми, почему я сразу не догадался, что речь идет не о Земле? Ведь все, абсолютно все подталкивало меня к этому! — Гренс тяжело вздохнул, будто его запоздавшее прозрение способно было что-либо изменить.