Фантастические тетради - Страница 324

324

— Хоть бы раз услышать от тебя доброе напутствие! Нет. Ляпнешь гадость и радуешься. Видишь ли, ему никто не поверил…

— Ты прав, ты прав, — казнил себя Эф. — Это я во всем виноват. Только я во всем виноват.

— Довольно трагедий! — Мидиан поднялся с ложа и отключил биосканер. — Если мое тело не представляет интереса для медицины, значит, экспедиция продолжается. Сегодня, так и быть, работаем с орбиты, а завтра снова идем на грунт.

Ни сегодня, ни завтра, ни двое суток спустя под лучезарным простором медлительного альбианского светила ни единого признака жизни обнаружить не удалось. Как не удалось обнаружить ни единого доказательства тому, что многие миллиарды лет назад на этой планете могла сформироваться какая-нибудь элементарно жизнестойкая биоформа.

— Природа альбианских ураганов уникальна, — рассуждал Бахаут, — ею должны серьезно заняться астрофизики. Надо смотреть зону целиком, весь Миграторий. Разве можно делать выводы, стоя на грунте? Ураган может объяснить все: и планетарные сдвиги внутри системы, и изменения оси вращения, и ваши циклические провалы, если на то пошло…

Но единственный астроном экспедиции больше интересовался местной фауной, чем загадкой стихии. Он отвел корабль на дальнюю орбиту и «вспахал» биосенсорным индикатором огромный пласт экваториальной территории.

Буря не возобновлялась. Словно планета приглашала пришельцев еще раз принять участие в этой маленькой феерии. Но ни один из пришельцев не торопился вернуться на грунт. Эф демонстративно презирал себя, съежившись в кресле пилота, а Мидиан занимался настройкой индикатора, не теряя надежды обнаружить хотя бы малейший энергетический всплеск.

— Вот что я вам скажу, дорогие мои шизофреники, — произнес биолог, появившись на лифтовой площадке навигаторской, — вы не одиноки в своих попытках сойти с ума. Очень скоро я присоединюсь к вам.

Эф и Мидиан, как по команде, развернули кресла. Руки биолога были перепачканы растворами, увеличительная маска висела на шее, шевелюра стояла дыбом, но лицо еще выражало остатки душевного равновесия, хоть и поблекшие от титанического усердия.

— Либо вы сейчас же пойдете со мной и скажете, что все это галлюцинация, либо я не знаю, как быть дальше…

Эф и Мидиан подлетели со своих кресел и ринулись в бытовой отсек, где невозможно было протиснуться между беспорядочными развалинами оборудования. Перед взглядами наблюдателей Бахаут разложил два одинаковых образца скальной породы и поочередно подверг их обстоятельному химическому анализу.

— Я все повторю у вас на глазах с осколком камня одной и той же скалы. Два образца дают совершенно разный результат. Пожалуйста, могу повторить сколько угодно. Можете проделать это сами.

Эф поднес к яркому лучу две банки с каменной крошкой и потряс.

— С одного и того же участка? — уточнил он.

— Абсолютно.

На обеих банках были указаны даты взятия образцов. Разница между ними была не более полутора суток.

— Эту пробу ты взял во время урагана? — спросил Эф.

— Именно так.

— А эту, соответственно, до… — он поставил обе емкости на лабораторный стол и отшатнулся. — И что же нам говорит химический состав?

— Помнишь запах гниющих библионов? Первый образец, взятый до урагана, по составу близок к известняку. Но второй… я готов поклясться, что это окаменелость слежавшихся листов папируса.

— Бред, — предположил Мидиан.

— Бред, — подтвердил биолог.

— Бред, — согласился с ними профессор, выдержав истинно профессорскую паузу. — Снаряжайте-ка вашу летучую букашку, дорогой Мидиан.

У развалин скалы, в тишине безветренной и безоблачной пустыни, с самого утра Бахаут трудился, не покладая рук. Он устанавливал буры на разные глубины, программировал работу приборов при экстремальных состояниях атмосферы. Проверял и перепроверял все, что должно было работать в урагане. Эф с Мидианом все это время прогуливались по пескам, вооружившись нехитрым устройством, отпугивающим фантомы, равно как и сложные биологические субстанции.

— Встретишь, — консультировал профессор младшего товарища, — не проявляй испуга. Подумай о чем-нибудь отвлеченном. О женщине, например. У тебя имеется женщина?

— Не имеется.

— То-то вас, молодых, тянет на приключения. Эфемерные твари тонко чувствуют стресс и не подходят к наблюдателю, если, конечно, не имеют цель откусить ему шлем. Подпусти это поближе и ни в коем случае сам не провоцируй контакт.

Ураган застал их среди полуденного зноя. Мрак подступал со всех сторон, пыль летела к небу, и скоро без маски стало невозможно дышать. Бахаут занес в машину рабочий мусор и подключился к связи.

— Ну, где вы бродите? Пора.

Профессор, забравшись на любимый задний диван, полез в карман за таблеткой.

— А я остаюсь, — сообщил Мидиан.

— Вы хотите сказать, мы остаемся, — предположил Бахаут.

— Вы отправляетесь на орбиту, а я остаюсь на грунте. Держите связь, делайте запись. В любой момент мне может понадобиться ваш совет.

— Исключено.

— Я должен быть здесь один. Без фантазий профессора, без машины в укромном месте, без вашего контроля, Бахаут. Наши ресурсы не бесконечны, а риск экономит время. Не так ли, друг мой?

На такое безрассудство Бахаут не нашел убедительных возражений. В таких случаях он прибегал к гипнотическим дарованиям Эфа, но профессора сразил мертвецкий сон за полсекунды до начала разговора. Расчет Мидиана был математически точен: в течение минуты контур машины должен быть замкнут, иначе защитное поле не справится с напором песка.

324