Фантастические тетради - Страница 134

134

— Видишь ли, дорогой. Тетя Наташа мечтала иметь ребенка еще задолго до появления Альберта. В таких ситуациях женщины иногда делают глупости и совершенно неважно, кто его отец, знает ли он об этом… Возможно, это была случайная компания…

— Возможно, тетя Наташа так напилась…

— Шура! — возмутилась мама. — Что ты говоришь! Ешь быстренько, мне надо собираться.

Елена Михайловна замерла у подоконника, вглядываясь в утренние сумерки двора. Эта привычка у нее появилась с приобретением первой машины и не пропала даже после того, как для машины был куплен гараж. Но раздражение сына она почувствовала спиной, по лязгу ложки в стакане и нервным поерзываниям на табурете.

— Может быть, конечно… может быть, — согласилась она, — иногда, говорят, одного стакана вина достаточно, чтоб ребенок потом на всю жизнь… Но ты, — обернулась она к Шурке, — не имеешь права рассуждать… В конце концов, это не наше дело. Главное, что все устроилось. Так что ешь и не ломай себе голову. Если тете Наташе этот отец не нужен — Альберту он не нужен подавно. Мы его семья.

— И на портрете точно не он? — переспросил Шурка.

— Ну что, ты не знаешь Альку? — всплеснула руками Елена Михайловна.

— Точно не он?

— Он тебе еще не то наплетет, а ты уши развешивай.

— Ну, мам…

— Ну что «мам»? Я сто раз тебе говорила, что не знаю этого типа.

— Может, просто не узнаешь?

— Да ну, имя редкое. Я бы запомнила. Да и Наташа бы от меня не скрывала.

Глава 2

— Ну, давай же, — Шура постучал по крышке монитора, — не злись на меня. Прости, ладно, прости, я не узнал эту местность сразу. Глубоко извиняюсь. Уже половина первого. Прием!

Он еще раз перелистал блокнот. «Седьмой день работы «полтергейста». 12.30. Гробовое молчание. Партия с чертовщинкой переходит в эндшпиль». Он закрыл блокнот, зашвырнул его в ящик стола, тяжело вздохнул и вывел для себя шахматную партию. Но не успел Шурка сделать первый ход, как «полтергейст» ожил и обозначил на экране первую реплику:

«Ты хочешь сыграть со мной?»

«А что? — удивился Шурка. — Почему бы не сыграть?»

«Боюсь, что против меня у тебя нет шансов».

«Это как сказать. Вообще-то, я играю на первый разряд».

«Играй ты хоть на гроссмейстера. Поверь, мальчик, против меня у тебя нет шансов даже с форой».

«Да кто ж ты такой?» — напечатал Шурка и застыл с поднятыми над клавиатурой руками.

«Здесь так принято, — спросил «полтергейст», — обещать и обманывать? Или это твоя собственная игра?»

«Здесь принято, господин «очень приятно», здороваться, представляться, говорить сразу, что надо и сколько это будет стоить».

«Послушай, Шура Бочаров, то, о чем я собираюсь тебя просить, — ничего не стоит. Но я заплачу ту цену, которую назовешь. Торговаться не буду».

«Да ну, я не о том, — сконфузился Шурка, — вернее, я не то хотел сказать».

«Ты испугался…» — появилось на мониторе, и Шурка, прежде чем оправдаться, вежливо ждал вопросительного знака, пока до него не дошло, что никакой вопросительной интонации в этих двух словах не содержится.

«Тебя интересует Альберт Белозерский?»

Ответ был утвердительно лаконичен, хотя и не слишком решителен.

«Зачем?»

«Познакомиться».

«Не знаешь, как пролезть через охрану?»

«Знаю. Хочу, чтоб ты представил меня ему как своего человека».

«Ах, вот как… Зачем он тебе понадобился? Вы родственники?»

«Что это меняет?»

«Пойми, я отвечаю за него головой».

«Я отвечаю за него головой не в меньшей степени, именно поэтому прошу твоей помощи. В противном случае мне придется действовать самому…»

«Понял, — остановил его Шурка, — это шантаж, поэтому выбора не остается. Теперь послушай мои условия: сейчас я в квартире один. До вечера никого не будет. Звонить в милицию тоже не собираюсь…»

«Хорошо», — ответил «полтергейст», и шахматная доска вернулась на полную ширину экрана.

Шурка отпрянул от монитора. «Соображает быстрее, чем я печатаю», — подумал он, но вдруг представил себе, как какая-то нечистая сила уже устремилась к нему по всем проводам и, того гляди, материализуется прямо в комнате. Его заранее продуманный и взвешенный план вошел в фазу сплошного страха перед неизвестным, которого он никак не мог предусмотреть. Точнее, сделал все возможное, чтобы исключить его напрочь. Этот неожиданный провал чуть было не заставил его бежать из квартиры. В последний момент он, совладав с собой, ринулся на кухню, вытащил сигаретную заначку и сделал несколько попыток прикурить от зажигалки для газовой плиты, пока звонок в дверь молнией не прошелся по нервам. От этого разряда поджались внутренности, и Шурка, пытаясь засунуть сигарету обратно, поломал ее в мелкую крошку.

— Давай, Шура, давай, — подталкивал он себя и, сделав глубокий вдох-выдох, повернул замок.

На пороге стоял человек выше среднего роста, совершенно не по сезону закутанный в шерстяное пальто и в шляпе, надвинутой на брови. «Полтергейст, воистину, — мелькнуло в голове у Шурки, — рожа загорелая, будто с юга приехал. А вырядился-то… Чего это я, дурак, перетрусил?»

«Полтергейст», не вынимая рук из карманов, оглядел хозяина квартиры.

— Бочаров Александр, — сказал он, — ты удивительно похож на свою мать.

— Ты знаешь маму? — обалдел Шурка.

— Мы вместе учились, — ответил гость, проходя в полутемную прихожую и затворяя плечом дверь.

Шурка оценил юмор. Даже в таком полумраке гостю на вид никак нельзя было дать больше тридцати.

134