Фантастические тетради - Страница 73

— Возможно, но форы перед Кантом у меня нет, и никогда не будет.

— Ты пользуешься языком Ареала. Его построение для тебя — это чистейший Кант. Просто раньше, читая «теорию познания» и таблицу категорий, ты не понимал, о чем идет речь.

«Приехали, — решил Матлин, — теперь главное — не казаться умней, чем я есть на самом деле. Говорят, посредники не переносят подобных разочарований. Тем более, что этот хитрый лис недурно начитался, прежде чем пригласить меня сюда. А может, он завзятый землевед, землеолог, землемер… и я ему прихожусь, в лучшем случае, испытательным полигоном?»

Некоторое время они внимательно глядели друг другу в глаза. То, о чем размышлял каждый из них, представляло собой две большие, плотно закупоренные «вещи-в-себе», которые скорее взорвутся, чем откупорятся добровольно.

— Что же будем делать, Раис?

— Читай Канта заново. Читай, пока не увидишь грань, отделяющую смысл его логики от смысла его заблуждений. Это и будет твоей форой.

— А если не увижу? Кто я по сравнению со всеми вами? Разве я могу заниматься теми же науками? Разве есть смысл выбирать специализацию, если заранее ясно, что я не смогу освоить ее здесь так, как смог бы на Земле.

— И на Земле и здесь… — спокойно ответил Раис, — чемпиона выбирают из тех, кто бежит, а не из тех, у кого длинные ноги.

— Даже если мне всю жизнь быть замыкающим… и смешить вас своими наивными вопросами?

— Мы же договорились, на большинство своих вопросов ты ответишь сам. Это не образование, Фрей. Это не овладение ремеслом или наукой, это даже не ломка мировоззрения. Если ты хотел «увидеть как можно больше», прежде всего, научись видеть. А к чему это умение тебя приведет?..

— Судьба?

— Судьба, — согласился Раис и поднялся с каменного пола, — пойдем, я должен тебе кое-что показать.

Глава 10

По возвращению в ЦИФ, настроение Матлина можно было охарактеризовать, как «вещь-слегка-не-в-себе». Во-первых, у него шумело в голове от не совсем удачного КМ-транзита из Аритабора; во-вторых, как и предполагалось, исчез Суф. Всевозможные поиски привели Матлина в полное отчаяние. Именно теперь, когда он нужен позарез, его координаты не мог вычислить даже «навигатор». Во всем ареале знать о его местонахождении мог только Али и то только потому, что мадиста должна знать все, если б не одна маленькая неувязка — местонахождение Али Матлину также не было известно. После выхода из зоны Акруса они избавились от Матлина так скоро, как только смогли, отправив его самоходом в ЦИФ на попечение Ксареса, и с тех пор оба словно провалились. Их неожиданное сотрудничество вызывало у Матлина особенное беспокойство за Суфа.

Третьей причиной эмоциональной неуравновешенности Матлина явились аритаборские потрясения и посредники как таковые. Даже не то, чтоб сами посредники, а скорее непоколебимая уверенность Раиса в том, что «лягушонку» Фрею без его помощи в этой жизни никак не обойтись. С тех пор, как Матлин и Али обменялись этими безобразными прозвищами, «лягушонок» так и волочился за его именем всюду. Оставалось лишь предполагать, по какому каналу в Ареале передаются сплетни. Сам же Раис представлялся ему мастером интеллектуального айкидо высочайшего класса — он понятия не имел, что значит дать сдачи, зато любая «оплеуха» рисковала увязнуть по самую ключицу в его противоречивых домыслах, а его посредническая миссия заключалась лишь в том, чтобы помочь оппоненту набить себе шишку побольше об свое же собственное невежество.

Еще одной причиной состояния «вещи-не-в-себе» было навязчивое желание добраться до Кальты. Но идти туда без Суфа он не мог. Если даже по накатанной Аритаборской «колее» его раз семь сбивало с транзита, — в зону Кальты он рисковал не вписаться вообще. И, наконец, обязательства перед Али начинали давить на совесть. Даже если Ксар уверял его, что перед мадистой не только не должно, но и не может быть никаких обязательств, что все это нужно забыть как бред… У Матлина на этот счет имелось свое особое мнение, не говоря уже об уважительной причине лишний раз прогуляться на Землю.

Эта вселенская неразбериха заставила Матлина изрядно потрепать себе нервы, прежде чем приступить к чтению «бонтуанских текстов», привезенных из Аритабора, в которых содержалась интерпретация фактурных философий (в том числе земных), и с которых Ксар уже успел снять копии для ЦИФовской информатеки.

Тексты, которые Матлин взял у Раиса, оказались адаптированными на язык, близкий к латыни, с параллельным переводом на ЯА, но без малейшей ссылки на авторство, которое, вероятно, для составителя текстов значения не имело. Но ни авторство, ни сами тексты, ни глубокомысленные умозаключения, содержащиеся в них, не имели ни малейшего шанса заполучить внимание Матлина. Все, что он прочитывал, тут же выпадало из головы, и на освободившееся место нагружались новые идеи поиска Суфа.

— Кто такие посредники? — спрашивал Матлин Ксара.

— Тебе виднее, — отвечал тот.

— Ты читал Канта?

— Нет.

— И после этого ты смеешь называть себя разумным гуманоидом?

Ксарес оторвался от своих занятий и рассеянно поглядел на приставучего фактуриала. Только тогда Матлин обратил внимание на жирную гусеницу, висящую в накачанной газом камере. Гусеница была размером с дирижабль, но Матлин безошибочно признал в ней родственницу по планете. Он так удивился, что на момент забыл обо всем. «Так и я скоро буду, — подумал он, — раскачиваться под потолком, размером с футбольное поле».

— Знаешь что… привези-ка мне в следующий раз с Земли парочку свежих покойников, лучше мужчину и женщину в возрасте от тридцати до пятидесяти.