Фантастические тетради - Страница 316

316

До эпохи антигравитантов пользы от этой теории не было никакой. Разве что ярые поклонники аритаборских идентифологий перестали искать в атоме прототип планетарной системы. Теория годилась разве что для интеллектуальных упражнений, — Ареал должен был вдоволь набаловаться с новой игрушкой, прежде чем употребить ее в дело. По легенде, первыми повзрослели фактурологи. Если верить Книге Искусств, именно они положили начало агравиталистике как науке. Но легенды — самый надежный источник заблуждений.

Никто в этой науке никакого начала положить не мог. Есть три периода так называемой «компетенции», и величайшее заблуждение считать их тремя ступенями развития. По официально признанной версии, первый период — аритаборский целиком на совести посредников. Второй — мадистологический. К нему же относятся бесспорные заслуги фактурологов, теоретиков от абстрактной метафизики и прочих старателей, от инженеров информационных коммуникаций, которые делали свои наблюдения в процессе работы, до психов-одиночек, решивших пожертвовать собой ради науки. Третий период АГ! — некий «манустральный цикл», можно целиком отнести к заслугам орканейтралов — представителей «предельных» цивилизаций, которые, вполне возможно, спровоцировали первый, аритаборский этап.

Таким образом, основной вопрос философии заключается вовсе не в том, что первично: материя или сознание, — и то и другое вторично, а в том, что представляют собою границы Уровня? В чем смысл динамических импульсов? Какова их природа? Здесь ничего другого не остается, кроме как следовать примитивной аритаборской идентифологии. Почему этот импульс имеет место? Зачем бессчетное число динамических единиц воплощается в материальные структуры и создает из себя не весть что в великом множестве и разнообразии? Что заставляет их искать новые воплощения, уничтожать старые? Ответ все тот же: САМОРЕАЛИЗАЦИЯ, — та же самая пресловутая паранойя поиска смысла существования, присущая индивидуальной субстанции личности, в макросубстанции находит свое воплощение с тем же самым накалом страстей, триумфами и катастрофами. Именно самореализация, стремление физической природы всячески использовать самое себя, генетически передавшееся человеку. Совершенно ясно, что последствия этой великой суеты сует будут столь же идентичны.

АДФС — целиком оркариумное понятие, точнее, оркалогическое, а значит — мадистологическое, как, впрочем, и человек. Логика мадисты — загадочная штука, однако ей подчиняется «логичное» мироздание и мы вместе с ним, хотим того или нет. Мадистантные феномены малообъяснимы и трудно предсказуемы, но природа пытается разложить их на элементарные основы и мы вслед за ней. Начиная с детства мы играем в кубики, затем в цифры, буквы, слова… Тем же самым занята оркариумная автодинамика, складывая свои миры из атомов, планетарных систем и метагалактик. Мы очень похожи, но материя плюс сознание все же одинаково вторичны. Не обязательно понимать этот мир в процессе игры, потому что диалектику пока никто не отменил, а из сплошной аритаборской демагогии мироздания вытекает один интереснейший вывод: оркариумной природе должен быть доступен пространственно-временной антигравитант, значит, вполне возможно, что он доступен и человеку. Проявления мадисты пересекают пространственно-временной поток в любом направлении и прекрасно себя чувствуют, соответственно проявления человеческой природы не обязаны отказывать себе в того же рода удовольствии. Достаточно понять, как это происходит в природе, а для этого надо прежде всего перестать паразитировать на упрощениях, собрать свои детские кубики в коробку и задвинуть под диван. Но что поделать, если цифровые технологии только-только вошли в моду, а мы со следующей главы уже переходим к физическим принципам агравитационных процессов.

Глава 4

Самым оскорбительным ругательством профессорского лексикона служила одна на первый взгляд безобидная фраза: «Это не мой студент». Она приводила в ужас всякого мало-мальски увлеченного наукой, независимо от провинностей и заслуг. Конечно, бранный лексикон Эфа был гораздо богаче, но самые черные слова, сказанные под горячую руку, не вызывали столько отчаяния. Именно эта фраза означала конец эфолога-аналитика, конец иллюзий по поводу трудоустройства, а самое ужасное заключалось в том, что рано или поздно ее удостаивался каждый приближенный. И несмотря на то, что студенты-эфологи время от времени все-таки делали карьеру, их бытие вблизи профессора не переставало быть минным полем.

Известно ли об этом Мидиану, Эф не знал. Даже не догадывался, способны ли такие манеры задеть честолюбие молодого астронома и не опасно ли портить отношения, когда корабль вошел в скоростной режим? Но фраза, произнесенная Мидианом как-то необдуманно случайно, не к месту и не по теме, заставила Эфа похоронить коварные намерения, наполнила душу трепетной тоской и нежностью к человеку, которого несколько дней назад для него не существовало.

— Мне кажется, что там моя родина, — сказал Мидиан, пролистывая архив прежних альбианских экспедиций. — Не могу отделаться от ощущения, что был там…

Профессор подавил ком в горле. Этот юноша, сам того не понимая, высказал его мысль его словами. Так легко и понятно, как мог себе позволить только легкомысленный болтун.

— Я собрал все, что было в инфосетях, но не понял, каким способом проводились исследования? С орбиты ли, с грунта или с ближнего сканера? Резюме одно и то же — планета мертва.

316