Фантастические тетради - Страница 306

306

Возвращаясь к АДК, самое время рассмотреть дубль-образование вокруг «катушки», возникающее исключительно на макроскоростях. Это и есть АДК-опережение, рассмотренное в предыдущем фрагменте — естественная страховка полета. Отрыв АДК происходит в районе точки С. Когда система «корабль+пилот» заходит на верхнюю дугу «катушки», автодинамическая координата в пространственно-временной проекции ее опережает. В точке О'' пережение прекращается. На участке О''E наблюдается совершенно противоположная картина: корабль рискует разбиться раньше чем налетит на препятствие, зато АДК невезучего пилота будет иметь в своем распоряжении некоторое время, чтобы проститься с родными и близкими. Пространство О''Е, к сожалению, не виртуально, как хотелось бы, зато кишит аномалиями причинно-следственных парадоксов.

Именно проблема безопасности полетов, а вовсе не мания сверхскоростей вызвала в свое время необходимость КМ-транзитных коммуникаций, которые упоминались уже сотню раз, но пока не подвергались детальному анализу. Может создаться ошибочное впечатление, что это некий прототип пневмопочты с трубами, тянущимися во все стороны света. Столь эффектного облика КМ-транзит не имеет, живописать тут нечего. Это искусственно созданные линии уплотненного пространства внутри сечения и так называемой «мертвой зоной» на оболочке канала, аналогичной ноль-фазе, создающей эффект отсутствия объекта. Нормально отрегулированных транзитных веток действительно «не видно» в природе, но стоит системе прохудиться — она начинает работать, как пылесос, втягивая в себя астрофизическую материю, включая любопытствующих фактуриалов, запечатанных в консервную банку с реактивным движком. Уплотнение пространства создается для того, чтобы корабль на макроскоростях не вылетел с траектории, не помялся сам и не деформировал пространство. А что иной раз приходится выгребать инженерам из транзитных туннелей — это отдельный сюжет для комиксов. Режим уплотнения туннеля меняется по ситуации. Как только корабль сошел с транзитной ветки — происходит расслабление; при заходе на транзит — сжатие, которое регулируется по рефлекторной программе, поскольку оборудование сетей сделано на биоинженерной основе. Своеобразная нейросистема в организме цивилизованного пространства.

В расслабленном состоянии контакт с веткой не смертелен, поскольку разность плотности внутри и на оболочке канала может быть незаметна даже для прибора. В рабочем состоянии пространственный дифференциал внешнего контура не позволит к себе приблизиться физическому телу. Но если это тело решит пренебречь здравым смыслом и найдет способ проникнуть в такой коридор — это будет уже сюжет для триллера. Если болф еще не вошел в фазу О''Е — он, вероятно, выкрутится из ситуации, но неизвестный злоумышленник вряд ли доживет до собственных похорон, потому что на месте подобного рода катастрофы пока еще никто не обнаружил даже ментальных останков. Ужас в том, что прорыв транзита в рабочей фазе может снести приличный участок астрофизических образований. И не поймешь, что произошло… То ли было — то ли померещилось.

Чтобы закончить мертвую петлю на оптимистической ноте, надо сказать, что эта классическая фигура, основа скоростного симулятора, имеет самое непосредственное отношение к истории освоения АГ! Как бы ни скрежетали зубами адепты истинно научных концепций, мертвая петля неожиданно дала Ареалу боевой отряд первопроходцев-неудачников, застрявших на антигравитации, со всеми вытекающими отсюда свежими впечатлениями. Эти пионеры иных миров, контуженые реликвии параллельных измерений, становились благодатным исследовательским материалом, поскольку ни для чего другого уже не годились. Курсант, застрявший на АГ! или, выражаясь специфическим языком, загнувший параболу вместо петли, мог навсегда распрощаться с перспективой получить летный допуск. Такие были времена.

Глава 2

Зеленое море реликтовых зарослей оживало под утренним солнцем. Рассвет начался раньше, чем предположил профессор, — возможно, его чары на ближний космос не распространялись. Мидиан мчался на запад, не спуская глаз с бортового хронометра. Зелень придавала небесам изумрудный отлив, характерный для парниковых оранжерей. Ночные испарения леса достигали средней атмосферы, и в безветренный сезон зеленое сияние окутывало планету сплошным поясом. С орбиты она была похожа на бурый монолит, кокетливо обвитый серпантином. Первые университетские поселенцы не придумали ничего лучше, чем назвать свое пристанище Пампироном, что в переводе означало «зеленый шарф».

Панель приборов машины позеленела, даже светлая перчатка на рулевом рычаге стала ярко-салатовой. Мидиан заметил «трезубец» и сбросил высоту до макушек крон. Если б не встреча, он погрузился бы в заросли сию же секунду. Его организм истосковался по зелени необычайно. Если б судьба не уготовила ему «родиться» астрономом, он наверняка стал бы ботаником, несмотря на то, что по сей день это самая редкая и самая элитная специальность во всех известных ему университетах. Он и теперь способен был рискнуть карьерой ради маленького участка почвы под открытым космосом, чтобы ничего не делать, только наблюдать, как из нее вылезают ростки и тянутся к облакам, разворачивая нежные листочки. Но «трезубец» космопорта надвигался на него, разрастался по небу, занимая все больше площади обзорного монитора. Мидиан отключился от связи, поднял машину к нижней границе стратосферы и, выполнив условный маневр, приступил к торможению.

306