Фантастические тетради - Страница 303

303

В тестовой лаборатории университета Мидиана сначала напугали, объяснив, что специфический язык эфологии профессор придумал сам, поправ классические каноны, так как ни в одном из существующих языков не нашлось адекватных терминов. Но затем успокоили: слушатель с высоким интеллектуальным коэффициентом должен был без труда «включиться» в язык в течение часа занятий. Мидиан сидел в аудитории пятый час кряду. Вчера он сидел в этой же аудитории около шести часов с переменным впадением в панику, а главное — с тем же самым нулевым результатом. Вокруг него сидели такие же шизофренические оптимисты, но, в отличие от Мидиана, ничуть не тяготились происходящим. Напротив, то и дело кивали и закатывали глаза, что означало безусловное согласие с выводами учителя. Еще позавчера Мидиан был уверен, что станет одним из них, но теперь не смел взглянуть на однокурсников во время перерыва.

На изуверские тесты гуманитариев он шел уверенно и спокойно. Еще до поступления в университет его интеллектуальный показатель намного превышал стандарт, а по окончании… он имел все основания причислить себя к элитной категории. Он находил свое имя в самых привилегированных профессиональных каталогах, а это для технаря уже немалая честь. По окончании практики его уровень можно было назвать отменным. Консультант-эфолог, оценив это, освободил его от нудных собеседований, молча оформил счет за лекционный пропуск и деликатно напомнил, что проносить в аудиторию любого сорта записывающую аппаратуру категорически запрещено. Поэтому исключительные интеллектуалы, а следовательно, бессовестные хитрецы подвергаются в этом смысле дополнительному контролю.

И впрямь, на нижнем уровне аудиторной башни Мидиана ждал лифт с биоконтролером. Последний раз такое чудо скрытого шпионажа он видел в испытательных модулях завода, производящего оборудование для телескопов. Тамошний контролер фильтровал визитеров с «опасным» спектром мозгового излучения. Здешний биолифт отключал нейрочипы и выглядел куда более зловещим. «А что если эта дрянь, не найдя чипов, отключила мозги, — думал Мидиан, — в частности зону языкового контроля?» Но тем не менее осознавал, что его проблема отнюдь не в лифте, даже не в языке эфологии. Просто все происходящее начинало казаться гипнотической мистерией, профанацией науки на самом высоком уровне мошеннического мастерства. Не исключено, что предки его величества Эфа происходили из бандитского клана иллюзионистов, жадных охотников за славой и шальными деньгами.

Мидиан тайком посматривал на часы. Еще трое суток он пробудет на Пампироне и, вероятно, больше никогда сюда не вернется. За это время непременно надо было успеть взглянуть на реликтовый заповедник — единственный в обитаемой Галактике естественный зеленый пояс, расположенный на экваторе планеты. Надо было дождаться сумерек, двинуться вслед за солнцем… Мидиан закрыл глаза от удовольствия, словно увидел наяву, как сросшиеся кроны пампиронских сосен испаряют изумрудную влагу в сумерки вечернего неба. Мечты уже уносили его прочь, но неожиданно понятая фраза в момент вернула на место: «Зачем вы здесь торчите второй день, уважаемый?.. Вы же ни слова не понимаете!»

Впервые Мидиан воспринял мысль, выраженную лектором ясно и недвусмысленно, но не сразу понял, что сказанное относилось к его задумчивой персоне. Слушатели стали поворачивать головы в его сторону. Лекция прервалась, и он, не до конца понимая, что же, собственно, происходит, обнаружил на себе вопросительный взгляд профессора.

— Надеюсь, друг мой, я обращаюсь к вам на доступном языке?

Мидиан поднялся с кресла, чтобы рассеять сомнения. Этот язык был не просто доступным, он был родным, унаследованным от отца. Язык, сформированный в долгих перелетах узким кругом профессиональных астрономов, который должен быть чужд по сути и отвратителен по звучанию аналитику-демагогу.

— Для всех любопытных, — продолжил свою мысль профессор, — есть краткий курс с подробным переводом. Его можно заказать через диспетчерскую службу университета. Если такие, как вы, начнут посещать тематический абонемент, здесь места не останется для истинных адептов науки.

— Мне необходима ваша наука, — ответил Мидиан. — Поверьте, я здесь не из праздного любопытства.

— Необходима? — удивился Эф. — С каких это пор моя наука стала необходимой? Может быть, вы и в третий раз намерены сюда прийти?

— Если вы не против…

— Вот как! — профессор обернулся к незаконченному чертежу, висящему на панораме стола, и после недолгой паузы начал нервно удалять с него лишние детали. — Присядьте. Не торчите, словно дозорная вышка. После лекции подойдите ко мне.

Взгляды слушателей стали возвращаться к панораме. «Спросить бы у них, — думал Мидиан, — что означает такой ангажемент?» Высшая честь, которую «светило» эфологии способен оказать рядовому студенту, это призвать его к столу ассистировать во время построения графиков. Но о чести оказаться у стола после занятий Мидиан узнал впервые и еще раз взглянул на часы.

Сферическое помещение класса располагалось в верхнем секторе лифтовой башни. На башню был нанизан десяток таких же сфер, и, если во всех аудиториях занятия заканчивались одновременно, у порогов лифта образовывалась невероятная давка. Эта архитектурная проблема не касалась только студентов Эфа, которые всегда расходились последними, засиживаясь возле своего кумира. К тому времени уже освобождались все туннельные коммуникации, университетский город замирал в спячке, и слушатели быстро добирались до апартаментов.

303