Фантастические тетради - Страница 233

233

— Кто молится в божественной прике?

Логан опустил глаза.

— Не знаю. Точно не могу знать.

Глаза Бароля плотоядно блеснули.

— Кому… молятся?

Саим предупреждал дядьку не раз, что на границе Босианского леса с Баролем порой происходят чудеса. Будто звериные духи все разом вселяются в плоть фарианского вельможи и воюют между собой за территорию его души, лишенной высокого небесного покровительства.

— Кому? — повторил Бароль. Логан забормотал невнятное, стараясь высвободить подол халата, как вдруг почувствовал, что намертво прижатый подол вдруг воспарил в невесомости; почувствовал, как ноги оторвались от почвы, а тело, удерживаемое за поясной ремень сильной рукой Бароля, приняло горизонтальное положение и поплыло вниз по склону, вместо того чтобы подниматься домой. Логан держался с достоинством магистра. Изредка дотягиваясь до земли руками, он хватал камни, комья грязи и засовывал их в рот, пока не расперло щеки. Но, как только каменные стены колодца показались в зарослях, чувство собственного достоинства изменило ему. Богомол, не дожидаясь, пока перед ним распахнутся врата смердящей Ингуреи, схватил Бароля за подол и замахал в воздухе голыми пятками.

— Шпаси меня боги! — пронзительно завопил Логан, да так громко, что с кедров полетели шишки. Впрочем, вполне возможно, что это были не шишки, а босианская разведка. Возможно, продержавшись на ветвях всю ночь, разведчики под утро не удержались на ветках от хохота. — Шпаси меня боги! — вопил Логан. — Зачем же так… — изо рта посыпались камешки, бряцая по ступеням колодца. — Разве я стал не нужен тебе? Разве я не усердно за тебя молился? Разве ты сможешь так поступить со мной?! Очнись! Как же так?! Как у такой удивительной женщины, свет ее праху, мог появиться такой ублюдочный правнук? Я имею звание магистра! Ты не смеешь хватать меня за ремень! Ты не можешь… Ты будешь проклят всеми богами, и ни один, слышишь, ни один из них за тебя не заступится!

Бароль открыл отверстие люка, открепил цепь от подножия постамента и обвязал ею голую пятку Логана.

— Сейчас проверим, как боги покровительствуют тебе.

— Бароль! — взвыл Логан. — Будь ты проклят! Что тебе надо? — когда пятка погрузилась в люк, Логан схватился за цепь и чем быстрее Бароль опускал ее вниз, тем проворнее богомол взбирался по ней обратно. Но цепь тяжелела, и вскоре ее конец побрякивал на такой глубине, что у Логана захватило дух.

— Так кому покровительствуют боги? — спросил Бароль.

— Тебе, гаду, — пищал Логан.

— А кому святейший магистрат морочит голову?

— Тебе, бандиту.

— А кто просился в мой выруб? Кто бился лбом о порог и клялся быть откровенным?

— Я, несчастный приканский утопленник.

— Взгляни-ка, — Бароль прекратил раскручивать цепь, прикрыл люк доской, чтобы голова богомола не вынырнула наружу, и посмотрел на небо, — что-то боги не торопятся тебя выручать… — тощий богомол впился пальцами в доску. — Цепь и та кончается, — рявкнул Бароль, — а мое терпение еще короче! — пальцы Логана соскользнули и забренчали по железным кольцам. — Хочешь знать, насколько мое терпение короче, чем твоя жизнь? На один локоть, придурок. Смотри, — он оторвал конец цепи от катушки и побренчал им перед носом Логана. — Вот и все. Не сомневаюсь, что боги смотрят на тебя и диву даются, от какого дурака принимали поклоны.

Но Логан, стиснув зубы, продолжал карабкаться наверх, а тяжелая цепь все сильнее тянула его на дно преисподней. Когда в руках Бароля осталась последняя связка колец, чувство собственного достоинства изменило Логану вновь.

— Что ты хочешь знать, будь ты проклят?!

— Кому, — еще раз повторил Бароль, — кому молились боги на галеоне?

— Нет, нет, ты все не так понял! — зарыдал Логан, и цепь выскользнула на камни, но не успел несчастный богомол икнуть от ужаса, как Бароль прижал ее конец ногой и повторил вопрос:

— Кому молились на галеоне?

Логан сейчас же подтянулся и просунул нос между перекладиной и бортом колодца. Но, увидев, что его жизнь отныне даже не в руках Бароля, а всего лишь под носком его ботинка, чуть не лишился чувств.

— Все! Все, не двигайся, — забормотал он, — только не шевелись. Я… все, что знаю… На галеоне «Земля» родился бог… Только родился их бог… От какой-то небесной силы и нормальной женщины. Не знаю как, я за это не отвечаю. Земля — божественная прика, родина бога. Галеон — папалонская легенда, клянусь! Планета бога, только и всего.

— Какого бога? Фарея? Ангола? Отвечай же…

— Да что тебе отвечать, ты сам знаешь лучше меня. Я же не спрашиваю, откуда ты все знаешь…

— Что-то у меня нога зачесалась от твоей пустой болтовни.

— Только не шевелись, — взмолился Логан, — я все расскажу… что знаю. Все, что хочешь. И то, чего не знаю, расскажу, только стой спокойно. Не надо нервничать.

— Что за бред ты понес?

— Ты сам рассказывал историю. Ты знаешь, почему я не позволил тебе закончить рассказ, — Логан осторожно подтянулся выше, и его лысая макушка поравнялась с ботинком Бароля. — Никто из смертных тварей не должен произносить его имя, а с твоего паршивого языка оно непременно слетит.

— Чье имя, Логан?

— Знаешь, что натворил Ингур, чтобы отомстить анголейцам? Он рассказал своим тварям все. О том, что Альба — могила бога, альбианский пантеон — шайка убийц, и пока им поклоняется хоть одна тварь — на планете покоя не будет.

— С чего ты взял, что я знаю об этом? — удивился Бароль. — Я сочинил эту историю для тебя и понятия не имел, как она закончится.

233