Фантастические тетради - Страница 23

— Вот я и говорю, надо дать запрос на все аварийные службы.

— Он не понял, — ухмыльнулся Суф, — Матлин, поверь горькому опыту предыдущих поколений: этой платформы в природе никогда не существовало; ни один идиот не станет тебе искать мадисту по инфосетям. Найти его сможешь только ты, потому что он «клюнул» именно на тебя.

— То есть хочешь сказать, что это опасно?

— Знаешь, что я хочу сказать, — Суф приблизился к самому его уху, — если мадиста соберется причинить тебе вред — тебя уже ничто не спасет, но и помочь он сможет наверняка.

— Кажется, я хорошо влип, — решил Матлин.

— Не то слово, — подтвердил Суф, — кажется, ты теперь у нас «меченый».

Некоторое время Матлин выглядел весьма озадачено. Ксарес дал запрос в аварийные службы и умыл руки. Суф же придумал кое-что похитрее: он запускал Матлина в те самые координаты, где его когда-то, как предполагалось, перехватила платформа и через некоторое время вылавливал обратно. Матлин же, во время этой процедуры самозабвенно медитировал на заданную тему. Между ними это называлось ловлей мадисты на живца, потому что «дичь», по статистике, хорошо ловилась там, где пахло полным отсутствием логики и здравого смысла. Но мадиста не шла, и Суф решился на последний, совершенно отчаянный шаг.

— Я не могу гарантировать, что это чудо объявится, — сказал он, — но если я что-то понимаю в мадисте, то сделаю так, чтоб он узнал, что ты его ищешь. А теперь пакуйся в аппарат и вали отсюда подальше.

Сути происходящего Матлин не понимал и терпеливо ждал Суфа в парке. Но когда терпение подошло к концу, попросил оператора выйти на связь с болфом. Ничего не подозревающий оператор ЦИФовского парка свел каналы и хлынувший по ним поток снес диспетчерский пульт, буквально растворил его в розовом облаке.

— Он работал с ЕИП-сетями? — возмутился оператор. — Почему ты меня не предупредил?

Но у Матлина и без того душа ушла в пятки. Что случилось? Где Суф? Жив ли он? По счастью, Суф скоро объявился.

— Чего ты опять психуешь? Я просто вскрыл канал… над местом вашей встречи. Должно сработать. Только не говори Ксару, он засунет меня в фактуру, а это страшнее чем вскрывать ЕИП.

— Ты соображаешь, что делаешь, — бушевал Матлин, — а если б ты не успел удрать!

— Если б я не успел — я бы не брался. Да брось ты, все так делают, просто надо запомнить место и не появляться там больше никогда.

Оператор парка в тот же день заложил Ксаресу всех и инцидент был замят. Трудно сказать, во что это вылилось Суфу, но с того момента Матлин начал кое-что понимать о причинах его предыдущего изгнания в фактуру.

— Кончайте! — категорически потребовал Ксар. — Этого вполне достаточно. Либо он появится в ближайшее время — либо вы когда-нибудь доиграетесь…

И в том, и в другом случае Ксарес оказался абсолютно прав: однажды ночью случилось долгожданное чудо. Не то, чтоб оно Матлина сильно взволновало или обнадежило, однако нервы потрепало порядком. Среди ночи он ни с того ни с сего подскочил с постели и увидел сидящего подле него на стуле человека. Это была плохо выполненная голограмма того самого черноволосого «латиноамериканца». Матлин сразу зажег свет. Голограмма смотрела на него в упор своими черными чуть шевелящимися глазами, — все остальное тело производило впечатление каким-то образом сидящего покойника, и Матлин почувствовал неприятное оцепенение.

— Привет, Латин, — произнес он и сам, как голограмма, застыл на месте. В комнате появился едва различимый свист, от которого по спине Матлина пробежали мурашки.

— Что тебе от меня надо? — спросил черноглазый.

— Координаты Земли. Больше ничего.

— Зачем?

— Как зачем?.. — Матлин сам не заметил, как начал заикаться. Тогда на корабле это выглядело настолько естественно, что он бы ни за что не усомнился… не заподозрил бы в нем существа неизвестной природы. Но сейчас это был воскресший покойник с неподвижным лицом.

— Я не знаю координат. Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо…

Голограмма исчезла, и Матлин провел остаток ночи в холодном поту. Заснуть ему удалось лишь под утро и то ненадолго. Ему приснилось продолжение разговора. Будто Латин действительно мертв, кроме того, обвиняет в своей смерти его, Матлина. А на вопрос: «Когда бы это я успел, и как бы это мне удалось?» отвечает интригующей фразой: «Этот день нами еще не прожит». От этих слов Матлин проснулся и первым делом ринулся к компьютеру. Но на вопрос, что это было здесь сегодня ночью, ответа не получил. Машина не зафиксировала внешних проникновений ни в павильоне, ни вокруг него. Однако на запрос мигом примчались Суф с Ксаресом и, как ни странно, поверили всему, что рассказал Матлин.

— Ты действительно кретин, — успокоили они его, — знает он все, знает. Надо было ему так и сказать, что видно по его бессовестным глазам: все он знает. И нечего перед ним выписывать реверансы. «Спасибо» — тоже мне… существо высшего порядка. Возьми его за ухо и скажи, что не отпустишь, пока он не выложит все. У него есть ухо?

— Ухо?.. есть…

— Перестань, — ободрял его Суф, — никто их не боится. Они такие шуты… Комедию ломать — за милое дело. Пока за ухо не возьмешь, толку не будет.

— Да-да, — соглашался Ксарес, — обращайся с ним, как с землянином. Если он хочет играть — принимай правила игры. Начнешь бояться, осторожничать — упустишь или навлечешь неприятности.

— А вы уверены, что он появится еще раз?

Выражение лица Ксареса снова стало чересчур обеспокоенным.

— Должен, — заключил он, — хотя, кто его знает? Думаю, должен. — И оказался, как всегда, абсолютно прав.