Фантастические тетради - Страница 167

167

— Кто куда долетел? — спрашивал Баю.

— До спутника Юпитера.

— До какого спутника?

— Какая тебе разница? Считай, что мы уже до Юпитера долетели, — с гордостью сообщал Матлин и требовал немедленных поздравлений.

Но теперь, в свете всех передряг последнего, тяжелого месяца, чувство ностальгии отказывало ему все чаще. Казалось, оно было утрачено вместе с Альбой, и шарик в серых облаках уже не вызывал трепетного восторга. Он погрузил «вопросник» в поле архива и запросил все сведения о креативных аномалиях в цивилизациях 2-3-й ступени.

— Информация о Земле в заданных координатах отсутствует, — опередила его намерения машина, — мы можем выбрать общие бонтуанские фактурные креативы.

— Сделаем, что сможем, — согласился Матлин.

— Будем моделировать земной вариант?

— Никакого моделирования, пока я за пультом. Меня интересуют реальные факты.

— Земля слишком молода для обстоятельного анализа, — оправдывалась программа.

— Самое время ею заняться, пока она молода, пока я не начал находить материалы о ней на ЦИФовских кладбищах.

Из непролазных дебрей архива выплыл каталог аналогичных фактур. Матлин, не долго раздумывая, остановился на ранних цивилизациях Акруса и приплюсовал к ним для наглядности еще пару относительно похожих друг на друга цивилизаций.

— Ищем статистику А/К-коэффициентов, — предложила машина.

— Да.

— Этот сектор архива работает в аритаборской версии WW, фактурные адаптации языка затрудняют поиск.

— Я вообще молчу, — согласился Матлин, отключил акустические сенсоры и с ужасом подумал, что это стоило сделать гораздо раньше, сразу, как только машина принялась разжевывать для него каждый шаг. Теперь отказ программы работать с «фактурным диалектом» следовало принять стоически и вида не подать, что процесс решения задачи начнет выходить из-под его контроля. Матлин расслабился и попытался отвлечь себя простым упражнением по инфоадаптации языка — описать процессы, происходящие в его голове на данный момент: «брожение неумеренного творческого интеллекта в замкнутом контуре черепной коробки, старание проломить этот контур в надежде, что решение задачи обнаружится под его обломками». Это явление всегда напоминало ему историю червяка, прогрызшего лаз из коробки, в которой вырос. Червяка, который не заметил, что попал в другую коробку, гораздо больших размеров.

— Есть несколько похожих аномалий, — сообщила программа.

— В Акрусе?

— Нет.

— Давай посмотрим. — Матлин усилил имеющиеся в машине телепатические сенсоры, так как даром отменного телепата от природы наделен не был. Если не сказать проще — был обделен. До такой степени, что самые чуткие экстрасенсы понимали его «внушения» с трудом и предпочитали контактировать любым другим способом. — Аритаборские влияния исключи. — попросил он программу, — всех подозреваемых контактеров с Ареалом и гуминомов исключи. Ну, как? Осталось что-нибудь?

— Осталось, — обрадовала его машина.

— Давай.

На панораму была подана схема с точным указанием пространственно-временных координат цивилизации. Общий биотип составляющих ее существ с полной раскладкой возможностей подобного биотипа, похожего больше на человека, чем на среднестатистического гуманоида версии WW.

— Не надо, — запротестовал Матлин, — меня интересуют только проявления креатива, что натворил этот персонаж? Все остальное можно пропустить.

— Математически доказал структуру информационного поля Ареала.

— Уровень его креатива по стобальной шкале?

— Пятьдесят.

— Очень интересно. Еще… только факты.

— По третьей ступени фактуры…

— Желательно до третьей.

— Были факты.

— Давай…

— Попытка создания пространственного антигравитанта.

— Почему попытка? Не получилось?

— Не успел, — ответила машина, — он быстро прожил свою трагическую жизнь.

— Агравитант работал?

— Да, но бессистемно.

— Ох, ничего себе! — изумился Матлин. — И это на второй ступени фактуры!

— Эта цивилизация не преодолела стадию фактуры. Техногенный экологический дисбаланс. Биотип, аналогичный аритаборскому, раннеакрусианскому, человеческому…

— Бонтуанский, одним словом, я понял… прошу тебя при мне о техногенных дисбалансах впредь не упоминать.

— Извини.

— Ничего страшного. Давай вернемся к нашему персонажу. Натурал?

— Чистый.

— Гуминомных порочащих связей…

— Не имел.

— К контакту с внешним Ареалом…

— Не привлекался.

— Чудеса!

— Никаких чудес, абстрактно-аналитическое моделирование, которое ты не любишь.

— Ну это ж надо! Перемещаться во времени и пространстве…

— Только в пространстве и не всегда в цель.

— Ладно, смоделируем его мемо-форму.

— Смоделируем? — переспросила машина.

— А как еще мы можем поступить? Разве есть оригинальная?

Панорама очистилась и изобразила исходную голограмму. После «навигационных» маневров сканер выдал результат: креатив — шестьдесят, адаптив — сорок. Никаких инородных свернутых структур, зато идеальная мобильность. Все возможные связующие каналы были использованы максимально и более того… Впервые Матлин наблюдал воочию совершенно непостижимой силы талант на интеллектуально-творческом симбиозе такого невероятного размаха, что отказывался верить глазам: 30 % вскрытия мозга против 10 стандартного «гения эпохи».

Он запросил тот же параметр со схемы Альберта и ужаснулся. Вскрытие мозга в диапазоне ноля — состояние полного дебила при феноменально высоком креативе. А при разворачивании нулевого диапазона — то же самое нелепое «пятно мадисты». «Ситуация фантастическая», — подумал Матлин и впервые заподозрил себя в непроизвольных навязчивых видениях.

167