Фантастические тетради - Страница 104

104

По религиозным направлениям и особенностям, перечисленным в 4-й Книге Искусств, существует несколько способов классификации ранних фактур (бонтуанские фактуры в эту систему не входят), и по качеству религиозности довольно четко вычисляются их перспективы. В той же самой 4-й Книге содержится еще одна любопытная вещь, — описание естественных фактур, к которым ни один признак религиозности не подходит и которые, тем не менее, успешно существуют. Кроме того, эти цивилизации имеют одну общую характерную особенность — после вхождения в Ареал они никогда не оставляют за собой «фактурных хвостов», что, в принципе, явление редкое. То есть этой цивилизации на уровне фактуры больше не существует никогда и нигде. Посредники — одна из таких цивилизаций. Почему 4-я Книга считает, что посредники обошлись без религиозных тенденций и не оставили «хвостов» — вопрос сложный. С точки зрения некоторых авторов Книги, бонтуанцы со своими «хвостами» никакого отношения к этой цивилизации не имеют. Но с точки зрения сочинителя, выращенного в бонтуанской фактуре, это в корне не так и сочинитель по-своему прав.

Но если с «фактурными хвостами» посредников все более-менее очевидно: на нет и спроса нет, то религия посредников — вопрос куда более интересный. Она действительно слабо вписывается в стандартные критерии, поэтому скорее похожа на философское мировоззрение (это уже из области того, что 4-й Книге могло быть неизвестно): существовал некогда давно забытый термин — «религия богов». Ни в коем случае не потому, что она являлась таковой на самом деле, а исключительно ради того, чтобы это словосочетание получше бесило бонтуанцев во времена их Великих Аритаборских разборок. Это была попытка этического творчества посредников, заведомо притянутая за уши, но свою миссию она выполняла блестяще — бонтуанцы были взбешены. Особенно от ее противопоставления «религии защиты», и уж чрезмерно оттого, что плоды «религии богов» каким-то образом стали просачиваться в фактуры и так основательно в них въедались, что все старания бонтуанцев были обращены в полный маразм. Именно из этого маразма и произошло так называемое «древесничество», то самое пуленепробиваемое «древесничество» с жесткими канонами и, в высшей степени, гениальной логикой, способной покалечить даже самую перспективную фактуру. Она стала главным оружием против так называемых «мистических эпидемий» — влияния на обитателей фактур некоторых проявлений многомиллионнолетней цивилизации посредников. Переварить эти влияния фактуриалам не позволял ни исторический опыт, ни возможности интеллекта. Этому влиянию с самого начала не суждено было перерасти во что-то подобное посреднической протофактуре, поэтому все последующие проявления «древесничества» на территории, зараженной «мистической эпидемией», были похожи на борьбу с ветряными мельницами. Но и это еще не все: зараженные фактуры, не сумевшие самостоятельно удержать баланс между этими двумя «эпидемиями», были выброшены бонтуанскими фактурологами на произвол судьбы, и участь их оказалась незавидной. В пример можно привести хотя бы первую цивилизацию Акруса, которая по хронологии попадает именно в постаритаборский период.

...

«… великое природное равновесие касается и глупости. Тот, кого перевалило на один край весов, должен смириться с тем, кто находится на противоположном. Иначе — не долго ему быть на краю…»

В свое время оба термина были забыты в знак обоюдного примирения, но то, что существовало у посредников во времена раскола в качестве религиозной модели, лично мне представляется очень любопытным, несмотря на то, что это было искусственное образование, не повлиявшее на саму цивилизацию.

Суть модели, вкратце, сводится к Природе и Творениям, где Природа — аналог единого творящего и сообразующего абсолюта, а Творения — это, грубо говоря, все остальное… Тот материал, (Естество), который наделен особым талантом — управлять рукою творца, а не безропотно подчиняться его воле. Здесь у посредников свои лингвистические заморочки: Творение — вовсе не означает «слеплен по образу и подобию такому-то…»; мертвого материала в природе существовать не может, может существовать лишь способность «не увидеть» в куске мокрой глины ее будущих пластических комбинаций или нежелание «увидеть». Только глупый гончар может быть абсолютно уверен в том, что горшок — есть исключительно заслуга его пальцев. Творчество же посредников подразумевает взаимный процесс Природы и Творений.

...

«Весь ощущаемый, предполагаемый и вычисляемый нами мир (с учетом наших ограниченных и опосредованных возможностей восприятия) — есть законченный логи ческий пласт, отрезок творящей и сообразующей Сути Природы с равно неизвестными «х» в начале и в конце своего пути».

Фактически, это производное образование от религиозной модели, описанной в начале главы. Она и послужила причиной того, что 4-я Книга не считает религией попытки посредников морально досадить бонтуанцам, которые в этой области являются непререкаемым авторитетом.

...

«Природа, в своей сути, нерасчленима на противоположные начала. Она существует лишь в равновесии их, как начало мира, расходящееся бесконечно долго во всех направлениях».

Природа посредников имеет множества и подмножества пластов восприятия. Никому не известно, сколько их на самом деле. Тот реальный мир, который мы ощущаем, просчитываем или предполагаем (от свернутых-развернутых структур бесконечного множества «ареалов» до скрытого менталитета одного отдельно взятого посредника), — это всего лишь один логически законченный пласт, «отрезок» Природы, в котором четко просматривается ее модель с бесконечно повторяющими друг друга формами и четко ограниченными пределами с обоих краев «отрезка». Творение одного пласта, казалось бы, не имеет возможность выйти за этот край — тем он и отличается от Природы; так же, как Природа лишена возможности нарушить свой собственный внутренний мир — тем она и отличается от Творения. Однако чем характерны посредники и чем они, кроме своих «начал наук», снискали в Ареале особую симпатию, — это тем, что слово «невозможно» в их языке отсутствует как смысловая единица, разве что, как лишенное смысла ругательство. И, как только посредник оказывается прижат к какой-либо непробиваемой стене своим посредническим самолюбием, он способен сорваться с любых тормозов, лишь бы проломить эту стену. Эта черта, разумеется, пагубно повлияла на, если так можно выразиться, их количество, но качество сохранялось и культивировалось веками. В результате, психика этих существ оказалась устроена таким образом, что больше всего на свете они ощущают дискомфорт в состоянии «недопонимания», а состояние самообмана способно физически их уничтожить.

104